Мишино присутствие неожиданно придает мне уверенности. Замечаю как глаза князя, его бояр и нескольких дружинников оценивающе меня оглядывают, обшаривают от подошв до макушки, подолгу задерживая внимание на оружии. Весь присутствующий на дворе по делам люд, побросав работу, начал сбиваться в группки в ожидании потехи.

Уверенно шагаю ко входу в терем, останавливаюсь у коновязи, водрузив ладони на навершия мечей.

- Как величать? – ровным голосом спрашивает Рогволд.

- Стяром величай, княже.

- Чем славен, Стяр?

- Да ничем особенным. В дружину твою желаю.

Тут к правому уху сюзерена пристает устами Дрозд и что-то быстро шепчет жесткими губами. Густые княжеские брови начинают ползти на встречу с макушкой, он втыкает в меня острый взгляд словно копьё, глядит,не мигая, с полминуты.

- Так это ты голым кулаком прикончил обоерукого урмана и свернул княжьему десятнику клюв на сторону?

Я киваю безо всякого самодовольства.

- На моей памяти это не удавалось никому, даже заезжим новгородским удальцам, – продолжает Рогволд.

Я решаю уточнить:

- Ты, княже, сейчас про Харана или Вендара?

- Что мне Харан? – восклицает князь точно речь идет о болотной лягушке. – Урману – урманово. Дивно мне как смог оплошать мой лучший десятник!

- В темноте он не мог видеть удара, – осторожно высказываю свое предположение.

- Это Вендар не видел? – повышает голос Рогволд. – Он лучший на кулаках из всех кого я знаю и в темноте видит как куница! Никто не убедит меня, что какой-то лесной тать смог победить столь искусного бойца. Я знаю кто ты и думаю, что мечом как и любым другим оружием владеть горазд. В другой раз велел бы снести тебе башку за то что дерзнул прийти сюда, но мне нужны стоящие воины, поэтому даю возможность избежать кары за страшные злодеяния: победишь Вендара в кулачном бою сам на сам – докажешь, что достоин, нет – велю голову снять.

Мне пришлось сделать усилие, чтобы подавить улыбку торжества.

Нахмуренный князь считает своего десятника неимоверно крутым и думает, что поставил передо мной неразрешимую задачу. Даже если этот Вендар действительно так хорош как полагает его босс, надеюсь, что с высоты своего боксерского опыта я с ним управлюсь. Теперь это мой единственный шанс выжить.

- Согласен, – говорю. – Только и у меня есть условие, князь.

Я делаю паузу, в наступившей абсолютной тишине все слышат как громко и насмешливо хмыкает Змеебой.

- Может лучше тебе жилы на кулак намотать? – ласково спрашивает он. – Как смеешь князю условия ставить?

Безразлично скольжу взглядом по горящему вызовом лицу Змеебоя. Положение лучшего воеводы просто обязывает вякнуть что нибудь эдакое, но зная по Мишиным рассказам о нраве полоцкого владетеля, понимаю, что здесь все решает Рогволд. Поэтому оставляю выпад заслуженного полководца без внимания и продолжаю с князем:

- На серебро, что было в подвалах можно два терема выстроить, так что я тебе ничего не должен. Страшные мои злодеяния как лесного душегуба пока никем не доказаны. Пойду к тебе в дружину если возьмёшь без испытания людей на которых укажу. Верные людишки, опытные, не пожалеешь, князь.

- Что, тоже – тати?

Я неопределенно пожимаю плечами.

- Какая тебе разница? Говорю же – верные и опытные.

Змеебой, не вставая со своей сидушки, поворачивает голову вверх к Рогволду.

- Зачем ты его слушаешь, княже? Это же тать, разбойник, ему на вороп кровавый сбегать как до ветра сходить! На кол его надо усадить, а не за дружинный стол!

Вот неугомонный, ревнует что ли? Как бы ему помягче намекнуть, что не собираюсь становиться никому конкурентом, по крайней мере пока.

Рогволд шевелит усами в невеселой ухмылке.

- Так ведь и ты из мамки не воеводой вылез, Змеебой. Если я всякого по прошлому мерить буду, с кем в будущее идти?

Князь отнимает руки от перил, складывает на груди, устремляет задумчивый взор прямо перед собой. За ту минуту, что он молчит, медленно раскачиваясь с носков на пятки, я ни разу не вдохнул, опасаясь спугнуть девку-удачу. Змеебой занял прежнее положение на бочонке, он и другие бояре с советами не лезут, также как и я молча ждут решения князя.

Наконец Рогволд прерывает непростую думу.

- Дерзок ты зело, братец, этого не отнять, – тем же ровным голосом констатирует князь. – Но будь по-твоему, мое слово в силе. Зовите Вендара!

Дрозд подходит к Рогволду ближе и снова что то втолковывает. Князь внимает боярину, не сводя с меня прищуренных глаз.

- Эй, как там тебя! – говорит мне полоцкий владыка. – Вендара здесь пока нету, за ним сейчас пошлют. Поначалу с кем-то из молоди стукнись, прав про темноту-то, а там поглядим.

Я пожимаю плечами, мне одинаково с кем драться.

- Ну, кто силён на кулачках? – сочным театральным баритоном сотрясает округу Рогволд. – Кто там в дружину хотел, выйди, покажи себя!

Я оглядываюсь и вижу, что публики прибавилось в разы, двор забит озорной, любопытной ребятней, круглолицыми молодухами, пришедшими поглазеть на удаль ухажеров, знающими во всем толк мужичками постарше и даже согнутыми в пояснице древними бабками. Господи, да на хрена ж их сюда всех запустили!? Делать что ли им нечего, пошли бы лучше по хозяйству поработали, нашли цирк!

Из смешавшейся очереди претендентов в дружинники на приглашение князя с желанием вызвался крепкий, широкоплечий парень, пять минут назад смещённый мной с первого места. Судя по горящим на смуглом лице глазам, он совсем не прочь накостылять мне и отомстить за задержку.

Поснимав с себя все железо, стягиваю красивый пиджак, отдаю все в руки выскочившего испод земли Гольца.

Из терема по приказу Бадая выносят две пары зимних рукавиц с небольшим отворотом, сшитых мехом внутрь из шкуры какого то пушного зверя. С некоторым удивлением узнаю, что рукавицы эти являются древним прообразом боксерских перчаток и призваны выполнять похожие функции, что и привычный мне спортивный инвентарь.

Кисти внутри свободно, хотя из за меха рукавица кажется довольно толстой. Часть ее приходится зажимать в кулак, чтобы не слетела. Чую, удары с этими штуками на руках обещают быть жесткими, да и самому в скользких варежках травмироваться можно в легкую.

В общем-то со здешней манерой рукопашного боя я уже успел ознакомиться. Минимум защиты, широкие, размашистые удары в голову и короткие тычки по корпусу без какой либо претензии на технику и работу ног. Против такого набора излишне даже стойку принимать. Практически не сходя с места, с опущенными руками трижды уклоняюсь от ударов своего оппонента, заставляю его дважды остановить мой летящий в цель кулак лицом и упасть без памяти посреди купеческого подворья.

Помолчав, собравшийся народ одобрительно заворчал. Поверженного мной парня отлили ледяной колодезной водой, подняли на ватные ноги и увели.

- Гэк! – довольно крякает князь Рогволд и машет рукой: – Давай следующего!

Следующего? Хм, ну давай, хоть разомнусь...

Снова выкрикнули желающих, коих, однако, сразу не находится. Не спешит никто меня лупить и после повторного приглашения. Даже кандидаты в новобранцы задумчиво мнутся. Мне же лучше, думаю, уговор есть уговор. Вряд ли Вендар десятерых стоит, чтобы устраивать мне кулачный марафон.

- Что ж вы, мужички вировские, или нет средь вас удальцов?! Сами по себе перевелись иль бабы не пущают?

Слышится трепет смешков, мордастые девки алеют щеками, кидают по сторонам ищущие лукавые взгляды. Животрепещущий вопрос князя растворяется в тёплом воздухе. Вижу как Дрозд подзывает одного из гридней. Тот охотно освобождается от меча и топорика, скидывает на землю кожаную жилетку с железными вставками и направляется прямиком ко мне.

Вы серьезно? Я должен отбуцкать представителя власти на глазах у самой власти? А мне за это ничего не прилетит? Кидаю вопросительный взгляд на Мишу, тот уверенно кивает: не дрейфь, можно.

Лады, проверим из какого теста слеплен этот колобок.

Княжий дружинник мой ровесник, одного со мной роста и комплекции. На круглом, загорелом лице вздернутым торчком выделяется короткий нос, голубые глаза глядят наивно, но уверенно, пухлые губы решительно сжаты.